источник: www.faism.ru, Александр Ельков
 

«Русские – самые неприспособленные к горам люди».

Это заявление, которое приписывают немецкому альпинисту Вилли Рикмер-Рикмерсу и которое столь же верно, сколько и не верно. Если и были сказаны или написаны такие слова, то это было сделано не на уровне серьезного анализа. Вряд ли выдающийся путешественник и исследователь гор неприязненно относился к русским или хотел их обидеть. Он просто мало думал об этом. Мы рискнем подумать чуть-чуть более тщательно. И вот как сформулируем свою точку зрения: практически полное отсутствие генетической памяти на поведение в горных условиях, может представлять сложности в стадии первичной стадии адоптации к непривычным условиям. Зато в последующем, этот фактор позволяет иметь большую лабильность и свободу реакции, позволяя при благоприятных условиях получить исключительно высокие результаты. К тому же восприятие красоты горной природы как чего-то свежего, необычного и оригинального дает часто более острые формы увлечения, своеобразной «горной болезни», имеется в виду конечно положительное значение этого термина. Вспомним, что настоящими пионерами альпинизма стали не альпийские горцы, а англичане. И не просто англичане, а именно жители равнинных городов.
 

Шок с первого взгляда
 

«Дивны горы те и толикой высоте суть, яко облаки от них ся взимают. Снези же лежат на них от сотворения гор тех. В лете же вар и зной велик в них, но снег не бо таяше.»
Неизвестный суздальский автор
«Хождение за три моря во Флоренцию». 15 век.
 

Существует версия, что древнейшим центром главной ветви наших предков был район Эльбруса. Даже если это так, то весь объем последующей жизни внизу, переплетение с другими народами, сделало нас чисто равнинными жителями.
 

Летописи доносят нам из глубины веков отдельные фразы русских купцов и путешественников, которые по тем или иным причинам оказывались в горах. В написанных старославянским языком фразах легко угадывается настоящий шок от встречи с миром, имеющим еще одно, вертикальное измерение. Это скорее похоже на испуг и желание скорее вернуться домой – в леса и поля, на берега спокойных рек. Неслучайно, тема гор широко и успешно использовались в религиозной пропаганде - они были частью общего мифа христианства. Не зная гор, их заведомо присоединяли к элементам культа. Да и в Византии, образце для нашей страны в религиозном плане, горные массивы часто становились местами расположения главных монастырей.  По сути, это делалось в целях обороны, но косвенно это придавало горам ореол святости.  И в России любая возвышенность могла получить титул святой горы, не случайно самый уважаемый богатырь в эпосе назывался Святогор.
 

В целом, русские сказки часто характеризуют чужие далекие страны «за морями, за горами», нашим предкам были одинаково далеки, враждебны и непонятны  обе эти стихии. Но прошло время, и Россия стала великой морской и великой горной страной.
 

Россия – родина слонов
 

Это не случайная и плоская шутка. В позднесталинский период в СССР широкое распространение получили научные разработки в области доказательства приоритета России в различных областях культуры, техники и науки. Общая идея звучала примерно так: наши соотечественники ни в чем европейцам не уступали, всё изобретали в числе первых, вот только царский режим не давал им реализовать свои идеи. Впрочем, речь шла не только о русских, но и всех жителях огромной территории тогдашнего СССР. Так первовосходителем на Казбек был назван (в соответствии с не совсем внятной древней летописью) некто Йосиф (тезка Сталина) Мохевец, т.е. выходец из одного грузинского рода.
 

Через пару лет после Паккара и Бальма русские исследователи Камчатки совершили восхождение на высшую точку этого отдаленного полуострова гору Ключевская Сопка. Удивительно, что в основные отчеты экспедиции этот факт не попал. Альпинистской общественности этот факт стал известен только в конце 80-х, уже при Горбачеве. А при Сталине, именем которого были названы высочайшие вершины всех стран советского блока, этого еще не обнаружили. Может быть, это и к лучшему. Восходителями были, впрочем, практически чистые немцы (даже не прибалтийские), в России не жившие, а только нанявшиеся в экспедицию.
 

Пётр Первый – демонстрация потенциала
 

Жаль, что Пётр Великий в своих заграничных путешествиях ограничился северной частью Европы. Её морской характер он хорошо усвоил и в любом деле, связанном с освоением водной стихии, он старался быть на достойном уровне и никому не уступать. Попади Пётр в Альпы, глядишь «на спор» и для утверждения своей силы взобрался бы на одну из выдающихся вершин, может даже и на Монблан. И тогда, возможно, после этого он бы увлекся горами и построил свою столицу не на выходе на морские просторы (Санкт-Петербург), а где-нибудь у подножья Эльбруса ? Нет, лучше и там и там.
 

По Рототаеву П.С. первым из достоверных восхождений, совершенных русскими, был подъем Петра I на гору Броккен (1142 м) в Южной Германии (Гарц) в 1697 году. Находясь здесь с группой “боярских детей” для изучения ремесел, Петр услышал, что эта вершина считается “заколдованной”. Местные жители даже днем боялись приблизиться к ней (напомним, что в географической литературе последующего времени широко приводились рассказы о “броккенских видениях”, своеобразном явлении). Пётр на пари с хозяином таверны, где он вместе со своими спутниками питался, согласился один, и притом ночью, сходить на Броккен, чтобы доказать храбрость русских людей. Выйдя в сумерках, Петр достиг цели около двух часов ночи. Здесь он разжег костер из принесенной им вязанки хвороста, чем и подтвердил свое присутствие на вершине. Это восхождение вошло в официальную мировую хронологию первовосхождений.
 

Русский путешественник Карамзин
 

Записки
Альпинизмом могут заниматься представители разных классов, сословий, люди с разным образованием и интеллектом. Но чтобы он начал существовать как общественное явление, его должны принять своим увлечением люди пишущие, прослойка интеллигентов, по тем или иным причинам играющая коммуникационную роль. России об Альпах первым рассказал Николай Карамзин. Он же совершил первое известное в обществе российское восхождение в этом горном массиве. На скромную вершину Венгенальп.
 

«Я вооружился Геркулесовской палицею и с бодростию стал взбираться на крутизны. Почти беспрестанно слышал я глу¬хой шум, происходящий от катящегося с гор снега... Более четырех часов шел я в гору; наконец достиг до цели своих пла¬менных желаний и ступил на вершину, где вдруг произошла во мне удивительная перемена. Чувство усталости исчезло, силы мои возобновились. С бодростию и удовольствием про¬должал я путь свой по горе, называемой Венгенальпом, мимо вершин Юнгферы и Эйгера.
 

Светлый месяц взошел над долиною. Я сижу на мягкой мураве и смотрю, как свет его разливается по горам и блистает на вершине Юнгферы, одной из высочайших альпийских гор, вечным льдом покрытой. Два снежных холма, девическим грудям подобные, составляют ее корону. Ничто смертное к ним не прикасалося, одни солнечные и лунные лучи лобызают их нежную округлость: вечное безмолвие царствует вокруг их - здесь конец земного творения!»
 

Феномен перехода
 

Факт: рекордный во всемирной военной истории горный переход был совершен русской армией под командованием фельдмаршала Суворова в 1799 году. За 14 осенних дней более чем 20-тысячная армия прошла с боями через четыре высокогорных альпийских перевала. При этом войска были совершенно не готовы к подобным испытаниям, ни материально, ни морально. Абсолютное большинство солдат и офицеров были русскими по происхождению, и никогда прежде в горах не были. А вот те качества, которые они продемонстрировали и которые в последующем стали характерными вообще для наших соотечественников в горах. Это умение терпеть и стойко переносить трудности, это покорность судьбе, смирение, это – вера в свое руководство (которое может смениться отчаянным разочарованием), это – определенный романтизм, умение (основанное на традициях православия) ценить красоту и духовные ценности. это просто религиозность, которая в советское (золотое время нашего альпинизма) трансформировалась и была скрытым фактором. Русские, в принципе, легко ввязываются в игры, которые очевидно не несут практических выгод. Правда, редко сами такие игры придумывают, ждут подсказок или толчков с Запада, реже с Востока.
 

Да, это интриги венского двора завели победоносного полководца и лучшую тогда армию в суровые и непривычные альпийские высокогорья. Но, с другой стороны, Суворов самостоятельно принимал одно за другим решения, выбирая самый сложный и неожиданный для противника вариант движения. На последнем перевале (Паниксе), самом высоком и заснеженном, усталая, голодная армия попала в критическую ситуацию. Непогода, отсутствие видимости, неумение правильно сориентироваться и выбрать путь, привели к человеческим жертвам. Их, правда, было не так много, как иногда пишут. Но они были и большая часть благополучно преодолевших это препятствие, были достаточно близки к своему пределу своих физических сил.
 

Поход этот был таким феноменальным событием, что в Швейцарии сохранены в качестве музейных экспонатов дома, где ночевал Суворов, установлены несколько памятников, регулярно проводятся памятные мероприятия…

ПОДРОБНЕЕ ОБ АЛЬПИЙСКОМ ПОХОДЕ АРМИИ СУВОРОВА.........
 

По пути Соссюра
 

Всемирным Днем рождения альпинизма принято считать 8 августа 1786 года. В этот день на вершину Монблана поднялись два уроженца горного селения Шамони врач Мишель Паккар и проводник Жак Бальма. Этим восхождением была закончена двадцатипятилетняя эпопея поиска пути к высшей вершине Альп, затеянная женевским ученым-натуралистом Горацием Бенедиктом де Соссюром. В 1760 году он предложил местным жителям приличную по размерам премию за нахождение пути подъема. На следующий год, в 1787 году, в рамках экспедиции на эту вершину самого Соссюра было совершено второе и третье покорение Монблана. И это стало известно всему просвущенному миру.
 

Тайной покрыто первое восхождение подданного Российской империи на Монблан. Это был некто барон Дортзен (хотя вполне вероятно, что его фамилия передана и неверно),. Следует учесть, что для России титул барона не был очень высоким, его получал любой дворянин прибалтийской области, даже если был не очень богат. Дортзен был, вероятно, молод, достаточно богат и очень смел. Его восхождение было всего лишь пятым по счету в истории и состоялось в 1802 году. В короткий промежуток между бесконечными революциями и войнами, сотрясавшими Европу на протяжении более чем 10 лет. Напарник русского барона был из Швейцарии и вместе они пришли к единому выводу, что больше никогда на подобные авантюры не пойдут. Подробности восхождения неизвестны, но, кажется, слово своё эти господа сдержали.
 

Доктор Гамель должен был стать отцом русского альпинизма ?
 

Тайна первой горной драмы.
В истории альпинизма русский доктор, ученый Иосиф Христианович Гамель (1788 – 1861) остался одним из немногих отрицательных персонажей. С его именем связан фактически первый НС (несчастный случай) в альпинизме. И традиционно историки альпинизма на него возлагают основную вину за произошедшее. Хотя серьезного и обстоятельного разбора этого дела и не было.
В 1820 году Гамель (ему было 32 года) после нескольких лет учебы и работы в научных учреждениях Англии отправился в путешествие в Альпы. Надо сказать, что все расходы по содержанию этого мужчины оплачивало царское правительство. Это значит, что всё что он ни делал, он согласовывал с Санкт-Петербургом. Соответственно предполагаемое восхождение осуществлялось по приказу царского правительства. Можно предположить, что его инициатором был советник Императора Александра Георг Паррот, возможно единственный человек в России живо интересовавшийся исследованиями в горах. Каким точно было задание и что должно было последовать за восхождением, мы не знает. Знаем только что Гамель организовал достаточно дорогую экспедицию на Монблан с большим количеством носильщиков и гидов, взял с собой множество научных приборов и т.д..
Погода была неустойчивой и в день выхода гиды пытались уговорить Гамеля отказаться от восхождения. Но у него-то было «важное задание», и Иосиф был тверд, чем заслужил порицание историков альпинизма. Впрочем, по началу, всё вроде бы складывалось нормально. Погода улучшилась, группа восходителей в нормальном темпе продолжала подъем. Преодолели «Большое плато», где на разосланных одеялах слегка перекусили. Далее начался участок крутого подъема к вершинному гребню.
 

«Мы все молчали, так как разговор на этой высоте утомляет, и разреженный воздух глухо передаёт звуки» - рассказывал потом Гамель. «Как вдруг я почувствовал, что снег под моими ногами поддаётся. Думая, что я поскользнулся, я вбил палку с другой стороны, но напрасно! Снег увлекал меня вниз с непреодолимой силой. Я не знал, что случилось, и думал, что это несчастье постигло только меня одного. Снег давил на меня и мешал мне дышать свободно. Мне представилось, что большая лавина с Монблана толкает снег вперёд, и я каждую минуту ждал, что буду раздавлен этой движущейся массой. Спускаясь, я постоянно переворачивался, напрягая все силы, чтобы раздвинуть руками снег, в который я был погружён. Наконец, мне удалось высвободить голову, и я увидел, что большая часть снежного ската, на котором я находился, движется вниз. Я скользил по краю этой движущейся поверхности. Как только я почувствовал твёрдую почву, то стал на ноги. Тут только я увидел настоящую опасность. Я находился у расщелины, которую покатость заканчивалась и отделялась от площадки. Ещё ближе к пропасти я увидел голову Гендерсона, которая высовывалась из снега. Дальше я заметил Дорнфорда и ещё трёх проводников, но остальных не было видно. Я надеялся, что они вылезут из снега, остановившегося у края расщелины, но Матвей Бальма закричал, что люди свалились в пропасть. Невозможно выразить, что я почувствовал! Гендерсон находился в состоянии, близком к помешательству, а Дорнфорд в отчаянии повалился на снег»
Два проводника, Юлиан Девуассу и Мари Кутэ, упали в другую расщелину, не слишком глубокую и наполненную снегом, из которой им удалось выкарабкаться. Кутэ находился в снегу по самую шею. Он не мог сделать ни одного движения, и лицо его стало багрово-красным. Он позвал слабым голосом своего товарища, и Девуассу, которому удалось высвободиться, принялся палкой разгребать снег, покрывавший Кутэ, пока не освободил его. Несколько минут оба проводника сидели, не шевелясь, и молча глядели друг на друга. Они думали, что только они одни остались в живых.
 

 К счастью, это было не так. Некоторые удержались на краю расщелины, чуть не сделавшейся их могилой. Матвей Бальма даже спустился по ледяной стене, чтобы им помочь. Им бросили топорик, которым они вырубили ступеньки во льду и потом вылезли по ним наверх. Но при поверке оказалось всё же, что недостаёт трёх проводников, которые шли впереди. Это были: Пётр Бальма, Пётр Каррье и Август Тейрац. Все они упали в пропасть. Матвей Бальма видел это. Кутэ, в момент собственного падения, тоже заметил, как промелькнуло перед его глазами что-то вроде ноги чёрного цвета. Вероятно, это была нога Тейраца, обутая в чёрные штиблеты.
 

Гамель и Дорнфорд, в ужасе от случившегося, спустились в большую расщелину, погрузившись всем телом в рыхлый снег. Они ощупывали снег своими окованными палками, не встречая никакого сопротивления. Они звали по имени проводников, но разреженный воздух плохо проводил звуки. Полагая, что проводники были погребены под толстым слоем снега, Гамель ложился навзничь, и, погрузив свою палку в снег, прикладывал к ней зубы. Он со вниманием прислушивался, не передастся ли ему по палке какой-нибудь звук из глубины снежной могилы. Но ничто не нарушало её безмолвия… По всей вероятности, слой снега, покрывший несчастных, был, по крайней мере, в 50 метров толщиной.
Два часа были проведены на краю пропасти в бесплодных поисках. Волей-неволей пришлось отказаться от дальнейших попыток. Больше оставаться было нельзя, так как путешественников могла застигнуть ночь в этом опасном месте.
 

Спустя 41 год после этой катастрофы, один проводник из Шамони нашел на леднике Боссон два черепа и одну руку. Найденные рядом остатки мешков и куски материи не позволяли сомневаться, что это были останки, принадлежавшие двум погибшим проводникам. Через два года после этого была найдена нога и рядом с ней компас Гамеля, который нёс проводник Август Тейрац. Очевидно, эта нога принадлежала ему.
 

Можно предположить, что восхождение в случае успеха было бы широко представлено как достижение русской науки, а сам Гамель стал бы отцом российского альпинизма. И что дальше дело пошло бы о покорении кавказских вершин … Впрочем, эти догадки ничем не подкреплены.
 

Иосиф Христианович Гамель вошел в биографические справочники как "ординарный академик по части технологии". Родился он при Екатерине, в 1788 году, и дожил до реформы Александра II, скончавшись в 1861. Происходил Гамель из нового сословия, поволжских немцев: его родители переселились в район Саратова «по екатериновскому призыву». С детства зарекомендовал себя как талантливейший ученик, окончил медицинскую академию в Москве и Питере. Попал в число учеников, которым правительство оплачивало учебу за границей. Впрочем, скорее всего, его неофициальная деятельность была для российских властей более важной, чем официальная. То есть он был представителем романтической профессии – разведчиком. Вряд ли в Петербурге могли понять, что произошло на Монблане. Но произошедшее было катастрофой и Иосиф Гамель пострадал за свою неудачу. Его карьера пошла не в том направлении, котором начиналась. Высшие покровители были недовольны скандалом, которым закончилось восхождение. Гамеля отстранили от международных дел и послали работать «в глубинку», на Тульский оружейный завод. Позднее, своим упорным трудом немец сумел отличится и вновь был призван в ряды «ответственных товарищей». В истории отечественной металлургии он остался как один из ее главных летописцев. По крупицам собрал ученый материал для капитального труда по истории черной металлургии в России. И его труд был высоко оценен. В 30-е-40-е годы Гамель вновь начал ездить с поручениями за границу, выполняя «деликатные задания», по крайней мере, в области промышленного шпионажа. Всех его «подвигов разведчика» мы не знаем. Но одно дело можно считать самым громким, именно благодаря ему Гамель вошел в историю нашей страны. Его упоминают, как первопроходца отечественной фотографии. Это благодаря тому, что он сумел в свое время не только выведать все секреты этого нового дела, но и привез в Россию самые последние образцы оборудования, благодаря которому были сделаны первые отечественные снимки.
 

Йоганн Фридрих Паррот – ведущий альпинист своего времени
 

В начале XIX века исключительную роль в России играл либеральный ученый энциклопедист, первый (после возобновления работы) ректор (с 1802г) университета в Тарту Георг Фридрих Паррот (1767 – 1852). Он был одним из главных советников и личным другом императора Александра I, а затем продолжил активное общение и с последующим монархом Николаем I. Младший сын Георга, Йоганн Фридрих Паррот, родился в Карлсруэ 5 ноября 1791 года. Он также выбрал себе карьеру ученого-естествоиспытателя, окончив гимназию, начал учебу в университете Тарту. В 1811 году в составе экспедиции профессора Энгельгарта Паррот-младший совершает большое путешествие по Кавказу и Крыму, горные системы, совершенно неизученные, этакая «терра инкогнита», которые ждали своих первооткрывателей, своих Колумбов и Соссюров. В первых числах сентября Паррот предпринял три попытки восхождения на Казбек. Нехватка опыта и плохая погода не позволили ему осуществить задуманное. Была достигнута высота около 4300 метров.
 

Война с Наполеоном прервала научные занятия, Паррот становится практическим хирургом, работает в Риге, затем в действующей армии в Европе. Там он посещает Альпы и по окончании войны продолжает путешествовать по Европе. Объектом его изучения становятся Альпы и Пиренеи.
Эти экскурсии носят преимущественно научный характер, хотя ученый совершает настоящие альпинистские восхождения. Так во время исследования массива Монрероза он поднимется на верхнее плато и почти достигает вершины одного из пиков, который позже был назван его именем. Затем в Пиренеях ученый совершает несколько легких восхождений и исследует знаменитый массив Маладетта.
 

В начале двадцатых годов Йоган Фридрих Парот возвращается в Тарту и возглавляет кафедру университета. Однако планы больших путешествий, особенно в горные районы, он не оставляет. Когда умер Александр I , его брат Николай вынужден начинать царствование с жестоких репрессий. Но он отлично понимал, что одним страхом огромную империю не удержать. И в последующие годы решил уделить внимание запросам Академии Наук.
 

В 1829 году благодаря усилиям Паррота-старшего при участии Академии Наук были организованы восхождения на высочайшие вершины Кавказа Эльбрус и Арарат. В то время библейский Арарат считался более высоким, чем двухглавый вулкан Эльбрус. Поэтому сам Паррот-младший выбрал для собственного восхождения вершину, на которой швартовался до него Ной. Особого толчка развитию альпинизма в стране эти  исторические восхождения не дали, они остались яркими вспышками, парадоксальными фактами.
 

Через несколько лет Йоган Фридрих Паррот реализует вторую свою заветную мечту. Он организовал экспедицию к крайней северной точке Европы Мысу Нордкап. Это оказалось довольно экстремальным мероприятием. Закончилось оно первым пешеходным достижением географического верха континента и, к сожалению, тяжелым заболеванием руководителя экспедиции. Болезнь прогрессировала и вскоре после возвращения домой, Йоган Фридрих Паррот скончался.
 

Романтизм первой половины XIX века подготовил почву для появления интереса к горам в его конце. Картина Карла Брюлова рассказывает о восхождении на Везувий
 

Братья Чихачевы
 

Братья Чихачевы родились немного раньше, чем им следовало. Их огромная энергия ученых-исследователей нашла бы свое применение в России в двух-трех последующих поколениях. А так, им пришлось большую часть своих исследований проводить частным образом и, в основном, за границей России.
 

Петр Чихачев	Платон Чихачев

Пётр Александрович Чихачев родился в 1808 году, его младший брат Платон – в 1812 году. Вначале у обоих было отличное домашнее и царскосельское воспитание, затем их пути расходятся. Пётр начинает работу во внешнеполитическом ведомстве, Платон избирает военную службу. Младший брат, поучаствовав в двух войнах, уходит в отставку в 21 год. Старший брат оставляет свою «контору» в возрасте 31 год, и также целиком уходит в науку. В 1835-1838 годах Платон осуществляет уникальное путешествие по американскому континенту от Великих озер до Чили и пампасов Аргентины. При этом он неоднократно поднимался в горы: на склоны мексиканских и эквадорских вулканов, восходил на панорамные пункты в Альпах. Этот опыт и толкнул его на один из главных, по крайней мере, самый известный подвиг: первовосхождение на высшую точку Пиренеев. В то время горный массив Маладетта, высочайший в горной цепи разделющей Францию и Испанию, получил зловещую славу. Несколько известных путешественников, включая нашего Паррота, пытались найти путь к высочайшей вершине района пику Ането. Однако только Платону Чихачеву удалось достичь ее вершины в 1842 году. Это было сделано со второй попытки с преодолением достаточно больших по тому времени сложностей.
Петр Чихачев вошел в историю как один из первых исследователей Алтая и крупнейший исследователь гор Малой Азии. При этом он обошел все горные массивы Анатолийского полуострова и совершил немало восхождений по несложным маршрутам и чисто в исследовательских целях.
 

Петр Семенов – исторический визит к Гумбольту
 

В свое время (1795г) молодой немецкий ученый-географ Александр фон Гумбольт навещал в Женеве своего кумира, отца альпинизма, выдающегося ученого-энциклопедиста Горация Бенедикта де Соссюра. «Я был счастлив пройтись по улицам, по которым ходил тот, каждое слово из книг которого я прочитал по много раз». Встреча с Соссюром была для него как встреча с божеством. Через много лет после этого уже сам Гумбольт окажет такое же влияние на молодого русского географа Петра Семенова.
 

«Гумбольдт крутанул голубой бок земного шара, глобус завертелся, отбрасывая от себя солнечные иск¬ры. Новым прикосновением пальца Гумбольдт остано¬вил вращающийся шар.
 

- Вот она, Азия. Я касаюсь загадочного «белого пятна», называемого Тянь-Шанем. Кстати, вы уже со¬вершали восхождения на горные вершины?
- Пока нет.
- Вам необходимо привыкнуть к горной высоте, к разреженному воздуху. Нужна тренировка.
Отправ¬ляйтесь в Альпы, проверьте свои силы перед путешествием на Тянь-Шань.»

После летнего семестра в университете Семенов отправился в Швейцарию. Он прошел Бернксие Альпы, побывал на Тунском, Бриенцком, Фирфальдштетерском озерах.
С профессором Бейрихом он совершил геологиче¬скую экскурсию на Гарц
Через год, окончив семестр в университете, распрощавшись с берлинскими друзьями, Семенов снова отправился в Швейцарию. Пешком, без проводника прошел он Сен-Готард, Сен-Бернар. Осенью 1854 года он пере¬ехал в Италию. Побывал в Милане, Турине, Генуе, Флоренции. Природа Флоренции поразила его серой зеленью оливковых рощ, темной листвой лавров. Из Флоренции отправился в Пизу, где прожил несколько недель.
 

Он осматривал итальянские музеи и картинные галереи, развалины Помпеи и Пестума. Выезжал на острова Капри и Искию, знакомился с вулканичес¬кими явлениями на Везувии. «На Везувий я восходил 17 раз со всех сторон, спускаясь по временам и в кратер, в то время сильно заполненный дымом».
Путешествие Семенова на Тянь-Шань в 1856-57 годах стало эпохальным для русской науки. На долгие годы оно оставалось примером для последователей. И уже в качестве наставника российских путешественников Петр Петрович очень много сделал для того, чтобы их работы в горах проводились на высоком профессиональном уровне. Долгие годы Семенов оставался крупнейшим авторитетом в вопросах.
 

Петр Семенов  накануне самой главной своей экспедиции	Петр Петрович Семенов Тянь-Шаньский - один из самых авторитетных людей в империи

Один из самых высокопоставленных и уважаемых людей страны, сенатор Пётр Петрович Семенов оказывал всеобщее покровительство географам, путешественникам, особенно исследователям горных районов. Именно поэтому к нему обратился Александр Карлович фон Мекк за помощью, когда возникли необъяснимые задержки с регистрацией Русского Горного Общества, первого альпинистского клуба всероссийского масштаба. Это было уже на переломе веков. Нам этот великий человек известен как Семенов-Тяньшанский, хотя право так называться он получил лишь в честь своего 80-летия.
 

Гибель Федченко
 

В 1868 году молодой, талантливый ученый-ботаник Алексей Федченко был выбран Русским Географическим Обществом для научной экспедиции в Среднюю Азию. Ему была поставлена задача проникнуть в высокогорную часть Памира и изучить это абсолютно «белое пятно». Первая его экспедиция, которая продлилась два года, стала сенсацией в научном мире. Молодой ученый вернулся настоящей звездой научного мира, фаворитом руководства РГО. Сам же Федченко к результатам своих исследований относился достаточно критически. Он прекрасно понимает, что для изучения горных районов ему необходим альпинистский опыт, хотя бы первоначальный. В 1873 году он работает в Европе и в начале сентября приезжает в Шамони, где собирается пройти курс обучения и подняться на Монблан. Однако здесь происходит непредвиденное: во время высокогорного похода на перевал Коль дю Жеан, 15 сентября, Федченко с гидами попадает в резкое ухудшение погоды. На леднике русскому ученому становится плохо, он быстро слабеет и не может идти сам. Гиды пытаются ему помочь, но вот уже вечер, затем ночь… нести несчастного на руках нет сил. И в 2 часа ночи гиды оставляют несчастного умирать прямо на середине ледника Мер де Гляс.
 

Алексей Федченко - в центре

Ему было всего 29 лет. Прах замечательного русского путешественника покоится в чужой земле. Над его могилой в Шамони установлена глыба неотделанного гранита. В гранит вправлена мраморная доска. На доске надпись: «Ты спишь, но труды твои не будут забыты». Друзья Федченко продолжили его дело по изучению Памира, и лучшим памятником ему стал ледник, названный его именем. Самый протяженный ледник умеренных широт. А его сын Борис, один из ведущих ученых ботаников мира, вошел в число учредителей Русского Горного Общества.
 

Русские аристократы и революционеры
 

Интересно, что участниками первых несчастных случаев, как в районе Монблана, так и в районе Церматта и Оберланде также были русские. В Церматте, в результате падения в трещину погиб некто фон Гроте, поданный Российской Империи, вероятно также прибалтийский немец. В Оберланде трагедия случилась с гидами княгини Козловой-Масальской.
Русских в альпийских горах было достаточно много. Горы Швейцарии представляли собой отличное место климатолечения для богатых и знатных, и отличное место эмиграции для революционеров. Многие из них совершали восхождения, очень многие. Некоторые оставались жить в Альпах, некоторые активно работали в местных уже альпинистских секциях и клубах….
 

Эмигранты. Политические и экономические
 

Революционные идеи будоражили Россию. Во второй половине XIX века Европа стала убежищем для революционно настроенных эмигрантов из царской империи . Особенно любимым местом для них была либеральная и зажиточная Швейцария. Многие из революционеров ходили в горы. Одним из активнейших ходоков по горам был Владимир Ленин, у него был даже имидж альпийского бродяги. «Старик» неоднократно поднимался на несложные горные вершины, и на знаменитый съезд в Кинтале появился придя через перевал с альпенштоком в руке.
Горными проводниками подрабатывали в эмиграции будущие организаторы нового советского альпинизма – Николай Крыленко и Василий Семеновский. Начала этого нового альпинизма относится к концу 20-х годов. Интересно, что толчком к этому стала деятельность неутомимого Рикмер-Рикмерса, выступившего с инициативой проведения географических исследований в горах Средней Азии. Большевики согласились на прием немецких географов-альпинистов, но оставить их без присмотра не могли. Нарком (министр) юстиции Крыленко был назначен ответственным за организацию исследований. Заодно был дан толчок развитию альпинизма в структуре образованного им же Общества пролетарского туризма и экскурсий (ОПТЭ). Это была мощная, структурированная организация с самостоятельным финансированием, и эта независимость не вписывалось в жесткий режим предвоенного времени. Создатели организации и многие работники пали в ходе репрессий….
 

Безымянные герои Альп
 

Поднимитесь на вершину высочайшей горы Доломитов Мармоладу, любым путем, пусть даже на канатке. Огромное впечатление оставит на великолепный вид на окружающие горы, на ледник и водохранилище внизу. Но, прежде всего, вас должно поразить то огромное количество построек, туннелей, подземных казарм, которые буквально разъели весь гребень этой горы. В 1915 году Италия после долгих колебаний, на чьей стороне выступать, определилась со своим участием в империалистической войне. Властители этой страны выбрали цель – отобрать у Габсбургов побольше земель в Южном Тироле, получить Триест, может быть Словению и часть Далмации. Если бы противникам была избрана Антанта, итальянцы бы претендовали на часть Савои, Корсику, Ниццу и т.д.. Но король с окружением решили бросить своих солдат против германского блока, посчитав это более перспективным.
 

С начала войны был установлен фронт по альпийским горам длиной более 300 км. И особых боев не предвиделось. Стратегически на этом фронте мало что решалось. Италия боялась наступать, австрийцы и немцы не верили в возможность оккупации этой страны и старались сэкономить силы. Однако отчитываться об успехах, всё-таки надо. И поэтому обе стороны придумывали способы как бы отличиться. Диверсии, дерзкие вылазки всё это было. Но главным стало наращивание рубежей обороны. Постепенно вырисовалась картина постоянного преимущества австро-германских войск. Во многом благодаря большому количеству проведенных фортификационных работ. В музеях, которые рассказывают об этой оригинальной, инженерной войне, много фотографий, огромное количество вещественных памятников (оружие, гильзы, каски, колючая проволка). Здесь же вы можете купить толстые книжки, подробно рассказывающие о ходе войны. И в них если постараться то можно найти одну единственную фразу, которая сразу же поменяет ваше представление о ней. Фраза будет звучать примерно так: почти все фортификационные работы в горах с австро-германской стороны фронта выполнялись силами военнопленных из России. И другому оцениваешь, например, такой факт: австрийцы подняли пушку почти на вершину высшей точки региона горы Ортлер. Становится понятно, что по снегам и ледникам пушку тащили прямые потомки суворовских чудо-богатырей. И также они недоедали, также мерзли. Именно пленные становились первыми жертвами лавин и искусственно вызываемых обвалов. А вот в герои их записывать никто не хотел…

Продолжение следует...