История нынешнего женского чемпионата


источник: Ирина Морозова


Термин «женский альпинизм» исторически сложился в нашей стране в результате введения запретов на восхождения на гору женским составом. Более того, долгое время в советском альпинизме было не просто запрещено выходить на восхождение женской командой или двойкой, но и по официальным «Правилам горовосхождения» в составе спортивной группы не должно было быть более двух женщин. Спортивной группой по тем же правилам тогда считалась группа состоящая из не менее 4 человек.
Возник этот запрет после небезызвестной трагедии на пике Ленина с женской командой, когда погибло 8 девушек. До этого момента у нас, как и на западе, не было подобных запретов и не существовало каких-то жестких разделений. Но все это описано в статье Лены Наговициной про "Историю Советского женского альпинизма", поэтому я не буду повторяться.

Опять же не хочу обсуждать трагедию на пике Ленина. Это уже в прошлом. Скажу лишь, что история альпинизма знает множество различных массовых трагедий. Но они не приводили к тотальным запретам на альпинизм вообще или на составы команд – мужских, женских, высотных, в альпийском стиле, в двойке и т.д.

Любые запреты и ограничения всегда приводят лишь к борьбе и противостоянию. Вот именно поэтому в наших советских условиях и возник такой отдельный термин, как «женский альпинизм», когда девушки начали бороться за отсутствие дискриминации.
И эта борьба была не феминистическая, не ради противопоставления женского пола и женских восхождений мужским. Это была всего лишь борьба за свободу выбора в каком составе ходить и за снятие ограничений.
Потому что есть разумные ограничения в Правилах, например как то, что человек имеющий опыт восхождения 3А к.тр. не может сразу выйти на восхождение 6А к.тр. А есть такие вот абсурдные и дискриминирующие чью-то свободу, как запреты на восхождения женским составом или на сольные восхождения.




Сейчас казалось бы ограничений уже нет официально. И вроде как предмет для борьбы и спора исчерпан. Ан нет. В итоге все эти ограничения, существовавшие на протяжении нескольких десятков лет, потянули за собой цепочку других проблем.
Например, то что девушек практически перестали обучать должным образом техническим приемам. Инструкторам было проще обучать парней, а девушек учить было бессмысленно. Все равно они самостоятельно на гору не пойдут, а уж один-два балласта в мужской группе можно прищелкнуть в общий паровоз, научив как следует жумарить.
Это вылилось в вырождение у нас женщин-альпинисток высокого уровня. И только отдельным сильным женщинам удавалось преодолеть эти барьеры и совершать восхождения не в качестве балласта, а наравне с мужиками, не уступая им в техническом уровне.
Но таких теток были единицы. БОльшая масса девушек отсеивалась в новичках и значках. Остальные продолжали ходить и закрывать разряды, но в качестве балласта и прицепа, доходя так до КМСов и мастеров.
Не надо сейчас меня уверять, что я не права. Потому что я знаю примеры из реальной жизни и от реальных очевидцев, когда таких вот женщин-инструкторов мастеров спорта участники на тройке на ключевом участке вытягивали полиспастом.

Но все же сильные женщины были. И одной из них была Лена Наговицина. Она не только сама не уступала мужикам на восхождениях, будучи лидером в группе, а не балластом, но и боролась за снятие запретов на женские восхождения.

Основная цель Лены была добиться того, чтобы женщины могли получать мастерские баллы, соревнуясь между собой, а не с мужиками. То есть в составе женских команд и между женскими командами, а не среди мужских команд.



В 2006 году ей удалось добиться, чтобы ФАР официально сделала отдельный Кубок среди женских команд. Кубок этот тогда не был чемпионатом, т.е. не давал присуждения мастерских баллов. И он был заочным.

Но к тому моменту, как он был открыт, у нас в России, как уже было описано выше, практически не осталось женщин способных совершать самостоятельные восхождения. Поэтому этот Кубок был практически мертвым. В первом кубке пять команд набралось, во втором три. Да и ФАР никак его не афишировала и никак не стимулировала эти женские команды. Опять же по причине сложного отношения в нашей среде к женскому альпинизму. В общем никому не хотелось вступать в конфронтации.

В 2006 году, я совершенно случайно впервые сходила четверку на Джайлык с девушкой. До этого, как и у всех, у меня тоже существовал прочный стереотип, что женских команд не должны быть. Это восхождение на Джайлык было вызвано личными мотивами. Но после него мои взгляды на женский альпинизм и женские восхождения поменялись. Но все это так бы и осталось тогда личными мотивами, если бы случайно мы не пересеклись в Москве с Леной Наговициной.
Поскольку одной из ее тем разговоров были женские восхождения, то я рассказала ей, что в этом году тоже сходила с девушкой на гору и она стала уговаривать меня подать отчет на Женский кубок, чтобы хоть как-то поддержать его. Я тогда тоже отнекивалась, тоже не хотела это делать, как и те девушки которые сейчас не хотят подавать свои отчеты на Стального Ангела.
Точно так же доказывала ей, что это обычная рядовая четверка, сотни раз всеми хоженная и что это смешно ее куда-то подавать на какие-то Кубки, номинации. Но она убедила, что это нужно ради поддержки этого Кубка и посредством него для поддержки вообще женских восхождений и для признания их в нашей стране. Ну и в общем, как говорится, «для массовости», для поддержания развития этого женского альпинизма я тогда и отправила наш отчет.

2007 год. Во время Чемпионата в Цее пришло сообщение, что на Бодхоне погибла Лена Наговицина.

После Цея я переехала в Уллутау, где снова собиралась походить вместе с Настей, с той девушкой, с которой эти совместные восхождения были вызваны личными мотивами. Мы не строили с ней каких-то специальных планов ходить именно в двойке или еще как-то. Ей просто нужно было закрыть первый разряд.
Но Настя уже расходилась в Узунколе, а я нет - весь Чемипонат в Цее просидела на Цейском леднике. Поэтому мне нужно было какое-то тренировочное восхождение. И тут Порохня просит сходить второе прохождение маршрута Толи Олика на пик Шогенцукова, которое Олик заявил как 4А. И я тогда решила, что это восхождение, которое мы пойдем с Настей в двойке, мы посвятим как раз памяти Лены Наговициной.

И вот осень. Я вспомнила про тот самый Женский кубок и поняла, что без Лены он совсем загнется и поскольку все равно писала отчет по этому первопроходу на Шогенцукова для классификационной комиссии, то решила его отправить на Женский кубок, чтобы хотя бы поддержать то, на что Лена потратила столько усилий.
И действительно потом оказалось, что всего три команды подали отчеты, включая нашу. В итоге Шогенцукова засчитали нам как 3Б к.тр. и эта наша 3Б заняла третье место из трех команд. В общем ситуация была печальная с Кубком.

Дальнейший толчок дала Ася Ермишина, уже не помню по какому поводу, но она что-то написала в комментах про то, что кроме меня некому больше теперь взяться, чтобы продвинуть в ФАР эти женские восхождения. И мой мозг заработал в этом направлении, стал анализировать, что можно сделать, чтобы как-то переломить ситуацию и добиться того, что пыталась добиться Лена, а именно не просто Кубок, а полноценный Чемпионат среди женских команд с мастерскими баллами.

Вспомнила, что после Чемпионата в Цее, ФАР решила проводить на следующий год в Узунколе не просто Чемпионат, а Фестиваль и подумала, что единственным выходом будет попытаться провести очный Женский кубок в рамках этого Фестиваля. Набрать побольше команд к его участию, после чего можно было бы уже поднимать вопрос о статусе Чемпионата.

Те, кто считает, что Морозовой так нравится вся эта шумиха и бодяга, просто не знают насколько я не публичный человек. Даже тогда, когда работала в театре, я была по специальности режиссером, то есть человеком, выстраивающим весь спектакль, но остающимся за кадром. И до сих пор мне трудно публично выходить на сцену и что-то говорить.

До 2008 года я восемь лет делала сайт Ullutau.ru, составляя описания маршрутов в Адырсу и потом собирая общую библиотеку описаний. И только единицы людей знали кто его главный редактор. Такие как, Сергей Шибаев, который публиковал рекламки сайта у себя в ЭКСе, помогая его раскрутить. Я каждый год приезжала в Уллутау, мне разные люди говорили что-то про сайт и про описания маршрутов на нем, но никто из них не знал, что я и есть тот самый «редактор сайта». Потому что тогда мне вся шумиха и пиар были не нужны для достижения своих жизненных целей.

Но тут с этим женским альпинизмом я поняла, что оставаясь за кулисами, ничего сделать не смогу. И пришлось сделать тот самый шаг. Я купила билет и поехала на Конференцию ФАР, чтобы попытаться на ней высказать свои тезисы и предложения.
Андрей Волков дал мне ровно три минуты.
Те ощущения до сих пор не забыть. Это страшнее, чем пролезть Комичи с Катюхой в двойке. Полный зал народа. Собрались руководители разных Федераций, ветераны альпинизма, топовые спортсмены, члены Правления и прочие люди, которые сделали немало серьезных проектов в альпинизме. И я – всего лишь какой-то рядовой инструктор второй категории.
Более того, половина этого зала были те самые ветераны, которые помнят ту историю на пике Ленина, с которой началось все это табу на женский альпинизм.
Но после ко мне подошел Александр Яковенко и сказал что ему идея включения Женского кубка в рамки Фестиваля в Узунколе нравится. И надо включать. В общем так все и закрутилось. Спасибо большое Саше Яковенко.

Но сказал А, надо найти смелость сказать и Б.
Никто опять же до сих пор, даже мои друзья не знает, что еще больше силы воли, чем выступить перед Конференцией, мне понадобилось потом выйти на награждение призеров того самого заочного Женского кубка среди общего награждения победителей в разных чемпионатах за год – зимних, высотных, технических и пр.
Какая была вообще ситуация с награждением в том Кубке в 2007-м году, которая показывает насколько НИКОМУ тогда был не интересен женский альпинизм и никому не было дела до этого Кубка, который был всего лишь номинальным.
Были просто выделены деньги на грамоты и медали, которые купила одна из девушек, участвовавших в том Кубке. Забавно – сами сходили, сами медали себе купили, сами гравировку сделали. Но награждение это нужно было провести, чтобы показать всем, что этот Женский Кубок не номинальный, не на бумагах, что есть реальные женщины, которые ходят женскими командами и хотят ходить. И что женские восхождения интересны, что они есть, они имеют место быть. Ну и чтобы на следующий год набрались команды в Узункол.

Первые два места были у команд, сходивших пятерки, что действительно уже было достойно награждения, одна из этих команд – та самая Мариша Коптева, которая сейчас так же выставляет Амин Брак на Стального Ангела. А наше Шогенцукова было там всего лишь для массовости. Я когда отправляла отчет даже не думала, что будет все так плохо и будет всего три команды, хотела создать массовку в протоколе и не думала, что придется потом выходить на награждения какие-то. Но после того, как девчонки сами купили медали, сами сделали гравировку, то как я могла проявить слабость и малодушие и отказаться от участия в этом действе?
Моя напарница Настя отказалась выйти на сцену, у нее не хватило силы духа. Но если у Насти была эта возможность отказаться и спрятаться, то я не имела на это права, раз взялась двигать и развивать. Поэтому пришлось играть до конца.

Те кто считает, что это легко, пусть попробует со своей какой-нибудь схоженной пятеркой выйти на подиум и встать рядом с Ули Штеком, Дином Потером и пр. И тогда сразу поймет, сколько силы воли мне понадобилось тогда, чтобы улыбаясь выйти на сцену и получить кубок и грамоту за какую-то тройку, которых у меня больше сотни схожено. Кубок я отдала тогда Насте. Он сейчас у нее. Для нее он был тогда более значим.

Даже я сама не ожидала такой отдачи. И того, что наберется столько команд. И главное, что у всех сразу возникнет такой интерес. Первый канал, когда приехал снимать, то они приехали снимать исключительно девушек. Когда я предложила журналистке взять интервью у парней, она на это только отмахнулась и сказала, что они приехали сделать репортаж только о Женском Кубке.

Именно в Узунколе все и сдвинулось. Следующей неожиданностью для меня было то, что Волков и Овчинников сами предложили на следующий год вместо Женского кубка сделать официальный женский зачет в Чемпионате. Я то думала что к этому еще придется двигаться постепенно.

В общем-то цель, к которой шла Лена Наговицина, была достигнута.

Но не все так просто.
Во первых, ограничения в мозгах снять не так легко, как снять внешние запреты.
Иллюстрация без комментариев. Сразу же через два дня после того, как завершился в Узунколе Фестиваль и женский кубок, двойка девушек попыталась выпуститься на восхождение. Но выпускающий в Узунколе Магомедов их не выпустил. Девушки безрезультатно пытались ему доказать, что только что куча женских команд ходила на гору. Но их так и не выпустили женской двойкой.
И это говорило о том, что по прежнему еще проблема «женского альпинизма» и отношения к женским командам оставалась.

Плюс опять же цель добиться женского чемпионата, где женщины могут получать мастерские баллы не соревнуясь с мужчинами – это была задача Лены Наговициной. Это для нее альпинизм был спортом. А меня разряды, Чемпионаты и мастерские баллы интересуют поскольку постольку – как инструмент в развитии.

Мне более интересны различные достижения в горах, а не соревнования с людьми. Именно поэтому мне сейчас интересно развитие чистого стиля и уход от ИТО, т.е. движение в сторону мирового альпинизма.

Именно отсюда пошли потом дальнейшие попытки организации Dolomites Women и пр.
И отсюда же родилась идея сделать серьезную красивую женскую премию Стального Ангела. Потому что это более интересно, чем Чемпионаты и мастерские баллы, которые во всем мире никому не нужны кроме нас.


Поскриптум.

В этом году было совершено несколько женских восхождений. И они уже становятся все более серьезными и достойными. Но девушки не хотят их подавать на номинацию Стального Ангела. По той же причине по которой я когда-то не хотела подавать свои восхождения, когда Лена Наговицина меня уговаривала. Потому что девушки сейчас не чувствуют, что их восхождения это что-то такое же сильное, как Амин Брак, или как мужские восхождения на Золотой ледоруб.
Вот, мы опять меряем себя по прежнему мужскими категориями. И это печально.
Чемпионат женский сделали, а проблема «женского альпинизма» так никуда и не ушла.

И именно поэтому я решила все это написать и открыть слишком личные эмоции, которые даже друзьям до этого не рассказывала – про те награждения, когда мне пришлось выходить на сцену и улыбаться, пришлось собрать силу воли и сделать это ради идеи.

Сейчас мне говорят, что я как куратор проекта Стального Ангела, должна сама собрать все женские восхождения совершенные в этом году и записать их в номинанты. Я не буду это делать.
Человек должен сам стремиться к чему-то, что-то делать, куда-то двигаться. А не так, чтобы его куда-то вписали.

Конечно, потом как обычно Морозову сделают крайней и все шишки за несостоявшийся проект свалят на меня.
Но я никогда ни под кого не прогибаюсь. И если сейчас на Стального Ангела будет номинировано только одно восхождение на Амин Брак, значит будет только это одно.
Если после этого Гривель откажется дальше изготавливать Ангела. Или если эту награду, как предлагает ФАР, сделают международной, ну что ж…

Только я обращаюсь сейчас еще раз к тем девушкам, которые нынче по разным причинам получили свою возможность развиваться, попав в соответствующий коллектив или как говорится «попав в струю». К тем, кто получил возможность выступать в Чемпионате. К тем, кому уже не надо ходить по альплагерю и уговаривать мужиков, чтобы их взяли на гору или проситься, чтобы взяли в команду на какой-то серьезный проект.
Вы подумайте о тех девушках, которым все еще всучивают в руки жумар.

Знаете какая для меня самая большая благодарность была в Узунколе и в Доломитах?
Это когда девчонки говорили спасибо за то, что они ВПЕРВЫЕ сами что-то смогли делать на маршруте, а не двигать ручку жумара по веревке. И со счастливыми лицами рассказывали, как это здорово.

И как правильно сказал в прошлом году Аркадий Клепинин: что все эти номинации и награждения нужны не для нас самих.
Мы уже свою награду получили. Наша личная награда была на самом восхождении, там на вершине. И эти мгновения никогда не сравнятся ни с какими другим и ни с какими награждениями.
А номинации и награды – это уже не личная награда. Они нужны другим людям. Они создают тот резонанс, благодаря которому и все остальные получают свой шанс развиваться.

Да блин, все эти номинации и презентации ваших пятерок нужны не для вас самих. А для сотен других девчонок, которые благодаря вам смогут тоже в своем коллективе добиться чтобы и им давали возможность для развития. Чтобы у этих девушек перед глазами были живые примеры того к чему они могут двигаться, если только захотят.
А вы сходили там междусобойчиком, получили свои мастерские баллы. И на этом успокоились. А как же истина, что кому много дано, с того много и спросится.

Я в этом году пообщалась с Василием Печениным. Он в свои 79 лет сходил 5А на Химик. Знаете как у меня после этого повысилась мотивация, какая появилась энергия. Потому что я увидела, что если человек в 79 лет еще может ходить на пятерки, то что такое мои 40 лет, и сколько я еще смогу сходить за ближайшие 30 лет если не буду опускать руки и не начну, как сказала бы Лена Лалетина, «дрочить» на свой возраст и болячки, а буду по прежнему продолжать «дрочить на неувядающую молодость».

И то что Печенин подает это восхождение на чемпионат ветеранов – это ему что ли нужны эти лавры? Да никакие почести, награды и лавры не заменят этому человеку то, что он потерял в горах. Просто его восхождение такой же пример для всех, что возраст это не предел, что предел наступает в горах только когда человек сам себе опустил планку.

Так и тут. Вся эта публичность с вашими восхождениями, все эти номинации на разные премии и награды – это стимул для других к тому, чтобы двигаться и развиваться.