«Зачем вы ходите в горы?» — альпинисты не любят этот сакраментальный вопрос. Они утверждают, что объяснять так же бессмысленно, как пытаться описать слепому красоту радуги. Просто однажды человек уходит из города и поднимается в горы, которые становятся для него и любовью, и образом жизни

Альпинизм выделяется из ряда традиционных спортивных дисциплин. Известный советский бард Юрий Визбор как-то написал: «Альпинист — партнер природы. Он состязается с величинами, не знающими ни правил игры, ни отступления, ни пощады. Эти величины — снег, скалы, лед, отвесы, ветер, холод, гипоксия. И победа в горах так щедра потому, что никакая спортивная радость не может сравниться с ней».

Действительно, измерить победу в горах гораздо сложнее, чем в любом другом виде спорта. В альпинизме слишком мало прагматичных соревновательных моментов: очков, голов, секунд. И все же чемпионаты по альпинизму проводятся во всем мире. Не исключение и Россия, унаследовавшая традиции покорения гор от Советского Союза. В 2008 году российский альпинизм обрел новый формат чемпионатов. В ущелье Узункол в Карачаево-Черкесии состоялся Международный фестиваль альпинизма «Узункол-2008», в рамках которого одновременно прошли чемпионат России, чемпионат СНГ, Женский кубок и Кубок фестиваля по альпинизму.

Пик СССР

В альпинистском лагере «Узункол» за последние десятилетия мало что изменилось. Полное впечатление, что находишься на турбазе советского времени. В небольшой долине, окруженной со всех сторон горами, несколько деревянных домиков. Отдельно — радиорубка, столовая, душевая. Спортс­мены живут в палатках. Рядом с лагерем горная речка, вода в ней ледяная — в такой руки долго не подержишь: пальцы немеют. Зато ее можно пить — в городе такой вкусной воды не найти ни за какие деньги. Здесь остро чувствуешь полную оторванность от цивилизации. Мобильные не работают, есть только пара спутниковых телефонов — для связи с теми, кто ушел в горы.

Во время соревнований Узункол — это особый мир, где правит бал новое поколение, которому предстоит восстанавливать, а где-то и создавать заново российский альпинизм. Как и во всех других видах спорта, 90−е годы оставили в этой дисциплине неизгладимый след: провал между поколениями, разрушение системы подготовки, развал инфраструктуры, созданной в Советском Союзе.

— То, что было у нас, не могла себе позволить ни одна страна в мире, — рассказывает Владимир Кавуненко, мастер спорта международного класса. Сейчас ему за семьдесят, правда, глядя на его подтянутую фигуру, в это верится с трудом. За плечами у Кавуненко 18 восхождений высшей категории сложности, не говоря уже о других маршрутах. Более опытного альпиниста в России найти сложно. — В Советском Союзе процветал чистый альпинизм, больше такого нигде и никогда не будет. У нас были 22 альпинистские базы, которые принимали по 12 смен в год — около 22 тысяч человек, одна из них была здесь, в Узунколе. Была жуткая конкуренция за путевки: на одно место претендовало по пять человек. Самое интересное, что люди ехали практически бесплатно. Альпинизм дотировался как оборонный вид спорта благодаря лично товарищу Сталину: он подписал постановление, по которому инструктор по альпинизму освобождался с любой работы на три месяца для работы на альпинистских базах. Так что молодежь, студенты ехали сюда. Советская система была очень сильная — пять этапов подготовки. Начальный этап: люди приезжают, узлы вяжут, делают два восхождения, получают значок «Альпинист СССР». Второй: двойки, тройки, восхождения на младшие разряды. И если вы не прошли второй этап, вас на третий — восхождение четвертой степени — не допустят.

Однако с развалом Советского Союза альпинизм не только потерял. Пожалуй, самым важным стало открытие границ. Российские спортсмены теперь могут ездить по всему миру и покорять самые сложные горы планеты. Старт был дан в 1992 году, когда экспедиция из 11 человек поднялась на Эверест.

— В советские времена альпинизм у нас в стране трактовался как спорт. При этом во всем остальном мире он спортом не считался. Более того, слово «спорт» противопоставлялось слову «альпинизм», считалось, что в альпинизме соревнований быть не может. Его полагали философией, стилем жизни, способом самовыражения: как один носит дреды, так другой — альпинистскую обвязку, — говорит Александр Одинцов, мастер спорта международного класса по альпинизму, руководитель проекта «Русский путь — стены мира». — Но мы этого не знали, потому что с Западом не контактировали, а они нами вообще не интересовались. А в 90−е информационный занавес рухнул — и тут же у нас возникло смысловое и принципиальное противостояние.

И все же, несмотря на различные подходы, спортивная составляющая в альпинизме существовала всегда. Просто в СССР она была невероятно формализована: каждая команда по итогам восхождения предоставляла кипу протоколов, которые в течение двух месяцев изучались судейской комиссией. А на Западе, где альпинизм спортом не считали, тем не менее постоянно устраивали чемпионаты, называя их конкурсами и смотрами.

Путь к вершине труден даже на ровных участках

— Мы вступили в UIAA — Международный союз альпинистских ассоциаций — и выяснили, что это стагнирующая организация, она фактически ничем не руководит. Мы поняли, что надо поднять престиж этой организации и занятия альпинизмом вообще, — рассказывает Александр Одинцов. — А престиж, на мой взгляд, можно поднять только грамотной, толковой организацией соревнований по альпинизму в планетарном масштабе. При этом я отлично понимал, что бессмысленно рассчитывать на людей, которые уже достигли какой-то известности. Им совершенно незачем делиться с кем-то своей славой, им не нужны никакие соревнования. Потому что на них ведь можно и элементарно проиграть. И выяснится, что они, может, никакие и не звезды. Потому что, помимо всего прочего, от звезды в альпинизме требовалось умение надувать щеки, умение себя продавать. И для начала я предложил трансформировать систему наших соревнований, максимально приблизив их к спорту.

Однако сломить устоявшуюся косную систему оказалось нелегко. Только после двух лет переговоров удалось провести чемпионат России «Узункол-2008». Соревнования постарались максимально подтянуть к тому уровню, который позволяет оценивать все команды по объективным критериям. Первенство началось с этапа, названного «школа». На скальном маршруте в нескольких километрах от лагеря спортс­мены под присмотром судей преодолевали на скорость стометровую стену. Самым быстрым было предложено первыми выбрать маршруты восхождения на вершины Далар (высота 3979 метров над уровнем моря), Кирпич (3744 метра) и Двузубка (3950 метров). На этих горах команды прошли маршруты с третьей до шестой, самой трудной в альпинизме категории сложности.

Осторожно: камнепад

Хотя небольшие инциденты во время фестиваля все-таки были, в целом обошлось без серьезных травм. Но все равно альпинизм остается одним из самых опасных видов спорта. Когда идешь по долине в Узунколе, то тут, то там попадаются кресты и памятники погибшим здесь альпинистам. В горах смерть может настичь в самый неожиданный момент. Владимира Кавуненко не раз объявляли погибшим.

Боулдеринг — подъем на сложность на невысоких скалах

— Однажды мы пошли на Трапецию — есть такая трасса здесь в Узунколе. Очень красивая. Правда, сейчас ее закрыли: слишком опасна, — рассказывает Кавуненко. — Мы назвали эту стену «динозавр» — там гигантские пласты, которые потихоньку отслаиваются: вода попадает в щели, замерзает и отделяет пласт. Никто не знает, когда он созреет и обвалится, и тогда вниз полетят сотни тонн камней. Мы прошли эту стену — ни одного камня не упало. Поднялись благополучно наверх, по рации доложили. Уже могли спускаться, но был жуткий туман, видимость — ноль, шел грозовой фронт. Мы поставили палатку, легли спать. Где-то часа в два я не­ожиданно проснулся и увидел, что над нами в воздухе болтается фосфорический шарик, неяркий, размером с теннисный мячик. Я даже не обалдел, не растерялся — просто ничего не понял. А потом начались прямые контакты с этой шаровой молнией, а это ожог четвертой степени — уголь. Контачил он по-разному, окучивал все как-то хаотически. Нас было пять человек. Олег Коровкин погиб сразу — разряд прожег его насквозь. Меня и еще двоих пожгло так, что мы не могли двигаться. Я то терял сознание, то приходил в себя. Было ощущение, что меня жгут электросваркой — стоял такой треск и повсюду запах горелых кожи и мяса. А вот Виктора Копорова, он лежал в глубине палатки, зацепило только раз. Он потом сумел наладить связь, и нас оттуда эвакуировали.

Увы, истории о том, как вниз не вернулся кто-то из альпинистов, можно услышать от многих спортсменов. Чтобы поспеть на выручку в случае чего, в горах дежурят бригады МЧС.

— Риск в альпинизме неизбежен. Другое дело, когда этот риск вызван человеческой глупостью — то есть люди полезли туда, куда не надо, — делится опытом Александр Родин, спасатель Северо-Осетинского поисково-спасательного отряда МЧС России. — Как показывает практика, 80% несчастных случаев происходит из-за глупости или недостаточного уровня подготовки. Меня это в какой-то мере раздражает — жалко людей. Приходится таскать здоровых и молодых парней и девчат, которым жить да жить еще, но по чьей-то вине или по своему недомыслию они выходят в горы, не зная их толком. Основная масса тех, кто сегодня занимается альпинизмом не имеют той школы, которая была в советские времена, когда все делалось централизованно, когда человек сам по себе по горам ходить не мог — за него все время кто-то отвечал. Сейчас появилось очень много диких групп — туристов, альпинистов, которые просто купили себе снаряжение, собрали компанию, не зная, на что они подписываются. Ну и плюс СМИ сегодня очень популяризируют любые экстремальные виды спорта: везде идет реклама, что это круто, здорово. Я сам за то, чтобы люди ходили в горы, видели эту красоту, но нужно, чтобы они делали это осмысленно.

Женский вопрос

Не только любители, но и профессионалы не застрахованы от несчастных случаев. На фоне такой травматичности в альпинизме всегда стоял вопрос: брать ли в горы женщин? Можно ли их отпускать одних? В рамках фестиваля в Узунколе впервые официально провели женское первенство. В альп­лагере о нем говорили со смешанным чувством гордости и осуждения. Например, Владимир Кавуненко, человек старой закалки, выступил категорически против этих соревнований. На его памяти трагедия, которая произошла в 1974 году с женской командой под руководством Эльвиры Шатаевой на пике Ленина. Тогда на высоте около 7000 метров все восемь девушек, совершавших восхождение, погибли, после того как ураганный ветер ночью разорвал их палатку.

— Когда тетка приходит с высотного восхождения, к ней под общим наркозом не подойдешь: она страшная, как война. Это же ужас какой-то! И потом, они же теряют все женское, вплоть до потери способности к деторождению, — уверяет Владимир Кавуненко.

Главная особенность медицинской помощи в горах — ее своевременность

Но женщины, как известно, славятся своим упрямством. Горы их привлекают так же, как и мужчин, а к упрекам они давно привыкли. Они не считают, что, карабкаясь на вершины, теряют свое очарование. Конечно, у них вырабатываются определенные свойства характера, больше присущие мужчинам. Альпинистки более жесткие, более волевые. Но, встречая их в альплагере, не скажешь, что им чуждо все женское. Новое поколение — красивые, веселые, молодые девушки.

— В России сложное отношение к женскому альпинизму. На Западе проще. Мужская команда, женская команда — для них это не имеет значения. Дело, наверное, в том, что у них приветствуется свобода личности: каждый может самовыражаться по-своему, — говорит директор фестиваля Ирина Морозова. — Нравится женщине ходить в женской связке — пожалуйста. Это не вызывает, как у нас, каких-то споров и противоречий. А в России считается, что женщина не то что более слабая, но у мужчин присутствует какой-то страх за  нее. Даже здесь, в Узунколе, если что-то происходит в женской команде, сразу же все мужики собираются и начинают переживать. Гораздо больше, чем если бы дело касалось мужчины. Наверное, это в мужской природе заложено.

Молодые реформаторы

Участие женщин в фестивале «Узункол-2008» — это лишь одна из деталей перестройки российского альпинизма. В целом все сходятся во мнении, что этот вид спорта нуждается в реорганизации. Ведь пока все главные титулы у нас принадлежат альпинистам советской школы. Для качественного рывка необходимо провести громадную работу по ремонту всего хозяйства. Нужно найти деньги, привлечь спонсоров и, что не менее важно, создать альпинизму новый имидж — не экстремального спорта для любителей адреналина, а здорового и интересного отдыха. В общем, хороший менеджмент и финансирование способны вывести альпинизм на новый уровень и в России, и в мире.

Сегодня в России можно выделить три основных течения. Это элитарный альпинизм, наиболее популярный у СМИ; спортивный альпинизм, который продолжает существовать в рамках системы норм, правил и ценностей, заложенных еще в СССР; и сфера массовых восхождений, куда можно включить клубный альпинизм, альпсекции вузов, частные восхождения с гидом. Президент Федерации альпинизма России Андрей Волков считает, что для каждого из видов нужно создать соответствующие условия.

— Российский альпинизм — это реальность, и вздохи пессимистов относительно его деградации и скорой кончины не имеют под собой серьезных оснований, — говорит Волков. — Другое дело, что ситуация в стране за последние десятилетия кардинально изменилась, а структура альпинизма — система управления, отношений, ценностей, правила восхождений, разрядные нормы и так далее — модернизации не подверглась. Все это нужно обновить, сохранив в то же время такие основы альпинизма, как командный дух, безопасное поведение в горах, взаимовыручка, соревновательность, которые культивировались в СССР. Парадоксально, но к пониманию некоторых из этих ценностей мировое альпинистское сообщество приходит только сейчас.

Иногда тяжелые грузы можно доставить лишь вертолетом

Говорят, в мире есть три движущие силы: любовь, деньги и честолюбие. Заработать в альпинизме не получится. Это не футбол и не теннис, пользующиеся особой любовью телекомпаний и богатых спонсоров. В отличие от других видов спорта, где все происходит на глазах у зрителей, восхождения совершаются в узком кругу единомышленников. Тех, кто занимается альпинизмом, гонят в горы любовь к своему делу и честолюбие. Один на один с горами, человек получает редкую возможность для самовыражения. Однако альпинисты не любят, когда в их деле ищут только романтику. Как говорит Александр Одинцов, «романтика в альпинизме — это как десерт. Невозможно питаться одним десертом: это то, что едят после обеда. Нормальная еда в данном случае — тяжелый, изнуряющий труд, каковым и является этот спорт».

Фотографии: Антон Жданов для «РР»

Источник: http://www.rusrep.ru/2008/44/rossiyskiy_alpinizm/